Мама уходила на работу в четыре часа утра – она была кухонной рабочей. Когда она освобождалась, нас часто посылали собирать мох и шиповник. Я до сих пор хожу по этим местам и с радостью вспоминаю о тех годах.
В большом парке на территории госпиталя сушили бинты. Их всегда не хватало, поэтому бинты стирали, затем просушивали и отглаживали. По территории не разрешали гулять посторонним, особенно детям. Но однажды я все-таки набрала этих бинтов, забинтовала себя всю. Хотела учиться помогать раненым. Мне, конечно, тогда сильно досталось от мамы.
Начальство нас ругало за то, что мы появлялись в госпитале. Все детки старались прятаться. А раненые были нам очень рады. Очевидно, они видели в нас своих детей. То один, то другой звали: "Девочка, подойди ко мне!". Конечно, я подходила, что-то им рассказывала. Может, про Танечку с мишкой или про Мойдодыра. Помню, пела им песенку:

Перенес меня мотор
Выше крыши, выше гор
Ближе к солнцу и луне,
И ничуть не страшно мне.

В глазах раненых было столько душевного тепла, искренности, сердечности! И эти серые больничные халаты, которые на них были, – такие уютные, байковые... Я много чего не помню, но это вошло в сердце, в мою жизнь. Было очень много боли, не тех белых, выглаженных бинтов, а бурых, запекшихся от крови, и я была счастлива служить крохотной жилочкой радости. Я очень благодарна этому времени, когда чувствовала, что нужна.