Аккомпаниатор-концертмейстер Сочинской филармонии Наталья Сергеева в сентябре отметиладве важные даты: в начале месяца – собственный юбилей, в середине – 35-летие творческой деятельности в филармонии. Известная в городе и за его пределами пианистка рассказала в интервью, за что она благодарна судьбе, кто предопределил её профессиональный путь и помог достойно по нему идти.
– Как правило, увлечение музыкой начинается в детстве. Вы подтверждаете это правило?
– Видимо, я исключение из правила. Моя мама – врач-терапевт, и я, растущая в "лечебной атмосфере", в детстве мечтала стать врачом. В юности с интересом читала медицинскую литературу и терапевтические справочники, которых в маминой библиотеке было много. Правда, мама, желающая дать мне разностороннее образование, после нашего переезда из Туапсе в Сочи в 1965 году, отправила меня на учебу и в общеобразовательную, и в музыкальную школы. Моим педагогом по классу фортепиано в музыкальной школе была Нателла Викторовна Кузнецова, директор школы имени И.А. Шмелева. Как опытный педагог, она быстро оценила мою музыкальность и поняла, что я могу быть успешной пианисткой. Поэтому, поняв, что я не планирую после окончания школы заниматься музыкой, а моя мама это поддерживает, объяснила нам, что при моих способностях всё-таки нужно продолжить музыкальное образование.
– Но если бы этой потребности не было внутри, вы вряд ли бы поддались на уговоры педагога?
– Думаю, да… Здесь сыграло свою роль ещё и то, что благодаря Нателле Викторовне я соприкоснулась с жизнью успешного артиста – вокалиста Сочинской филармонии Виктора Кузнецова, её мужа. Из-за загруженности педагог часто приглашала меня на занятия к себе домой, и я могла наблюдать возвращение Виктора Васильевича домой после праздничных концертов. Молодой, красивый, яркий, в белом фраке с бабочкой, он даже в быту сохранял артистичные манеры и общался поставленным сценическим голосом. От него всегда веяло сценой и успехом. Вряд ли я это тогда осознавала, но чувствовала, и на меня, ребенка, это, конечно же, производило впечатление. Тогда я и подумать не могла, что моя жизнь может быть похожей. Но судьба привела меня сначала в Краснодарское музыкальное училище имени Н.А.Римского-Корсакова, а затем и в Ташкентскую государственную консерваторию имени Мухтара Ашрафи.
– Обучение в консерватории укрепило вас в мысли правильности выбранного пути?
– Безусловно. Мы с мамой выбрали для моего дальнейшего обучения южный город по состоянию моего здоровья, но судьба преподнесла очередной сюрприз. Ташкент – древний город с удивительными восточными традициями. В этом городе в период моего обучения, 1983-1988 годы, ещё жили и работали эвакуированные во время Великой Отечественной войны, а потом в нём и оставшиеся, выдающиеся педагоги Московской и Ленинградской консерваторий, известные деятели искусства и культуры страны. У меня были потрясающие учителя: азам искусства аккомпанемента я училась у педагогов очень высокого уровня. Среди них была, например, бывшая концертмейстер Мариинского театра – почтенная дама очень преклонного возраста. Она часто говорила мне: "Твоё предназначение быть концертмейстером!" – видимо, видела во мне определенные способности. А я в юности мыслила себя солисткой, хотя и в училище, и в консерватории студенты, владеющие различными инструментами, часто обращались ко мне за помощью при подготовке к экзаменационным выступлениям. По камерному ансамблю моим педагогом был В.А.Беленький – ученик легенды Московской консерватории Ю.И. Янкелевича. Кстати, Владимир Абрамович тоже мне говорил: "Характер у тебя скверный, но в аккомпанементе ты талантлива!". В итоге я поверила педагогам – и поверила в себя!
– И как сложилась ваша судьба после консерватории?
– Уже как дипломированному специалисту мне предложили остаться на кафедре концертмейстеров Ташкентской консерватории, а также быть концертмейстером в Республиканском театре оперы и балета имени Алишера Навои. Нужно сказать, что русские традиции в театрах среднеазиатских республик СССР тогда превалировали, и попасть в них на работу было большой удачей. Но в 1988 году в республиках Средней Азии обострились национальные вопросы, уже росло напряжение, приведшее спустя три года к распаду большой страны. В общем, я выбрала возвращение на родину. Тем более, что мой первый педагог Нателла Кузнецова меня в этом намерении поддержала, напомнив, что надо поднимать культуру родного города. Начальником управления культуры города Сочи была А.Ф. Дебольская, которая способствовала моему трудоустройству в Сочинскую государственную филармонию.
– Как и с кем начинался ваш профессиональный путь в родном городе?
– Сочинскую филармонию, в которой тогда трудилось около трёхсот артистов различных жанров, в период моего трудоустройства возглавлял Юрий Николаевич Мамчур. Мы много трудились и у нас были достойные зарплаты. В месяц было до 40 концертов. Были такие дни, когда группой в шесть-восемь человек мы с утра до вечера ездили на машине филармонии по всему Большому Сочи и давали концерты. Например, к девяти часам ехали в Лазаревский район, где в школе и сельском Доме культуры представляли музыкальную программу и вели лекторий, потом в 17 часов играли предвечерний концерт на сцене санатория "Кавказская Ривьера", а вечером, в 20 часов, выступали в "Солнечном луче" в Адлере. На концертмейстера всегда ложилась большая нагрузка и ответственность: со всеми выступающими артистами надо и отрепетировать, и выступить. Для меня Сочинская филармония – это школа жизни, за которую я благодарна. В консерватории меня научили играть на фортепиано, всё остальное: как выйти на сцену, как поклониться, как общаться и взаимодействовать с коллегами во время выступления – я осваивала уже в филармонии.
– И кто из коллег повлиял на ваше профессиональное становление?
– Когда я начинала работать, к "старой гвардии" относились вокалистки филармонии Изабелла Богдановна Гаспарян и Татьяна Федоровна Пастухова. Их окружала атмосфера всеобщего уважения и почтения. Они с первого этажа на второй поднимались исключительно на лифте, работавшем тогда в театре, чтобы не сбить дыхание – вот так готовились к выступлению. Это научило с любовью относиться к делу, которому посвящаешь жизнь, с уважением к себе как профессионалу. Татьяна Андреевна Кессарийская – одна из первых певиц, которой я аккомпанировала. В свои 24 года я, общаясь с ней, называла её по имени отчеству, она вежливо объяснила, что, сколько бы не было лет артисту, его надо называть по имени – артист всегда молод душой.
Ведущая концертных программ филармонии Светлана Владимировна Кузнецова – уникальный человек. С ней мы работали 30 лет. Когда я жаловалась, что играю уже четвертый концерт подряд, она любила повторять: "Ничего. Как старая цирковая лошадь, услышала музыку и пошла!" Грубовато, но ведь и эффект был, и профессионализм нарабатывался, и второе, и даже третье, дыхание открывалось. После такой выучки уже нельзя плохо играть, уже есть впитавшиеся в кровь и плоть традиции исполнительства – и никуда от этого не деться.
Вообще, мы, музыканты, заложники своей профессии. Я счастливый человек: я не ушла из профессии, продолжаю в ней быть и своим исполнительством созидать.
Лариса Остренко.
Фото: Виталий Пустовалов.