"Привет из лесу! Здравствуйте, мама, Нина, Люба, бабушка, Толя, Тая, возможно, Леня (если не уехал)! Сообщаю, что жив, здоров и невредим, чего и вам желаю. Пишу письмо в лесу, около землянки. Уже темнеет. Сегодня получили подарки от москвичей... Мы защищаем подступы к Москве. Вы уже, наверное, знаете из газет о нашей части, и в частности, обо мне. Мама, Нина, возможно, вы и отвечали на мое письмо, которое я писал в лесу под Орлом, но я его не получил, так как вскоре мне пришлось сменить место. Я один ехал на своем танке, отдельно от части. Был в Москве, смотрел улицы, дома и опять – на фронт. В части меня хорошо встретили и представили к правительственной награде. Поздравляю вас с праздником 24-й годовщины Октября. Мы его справляем у костра, выпили по сто согревающих граммов и беседуем, а на рассвете – в бой..." – такое письмо отправил из-под Москвы наш земляк Дмитрий Федорович Лавриненко 6 ноября 1941 года.
Затянувшийся в Абхазии карантин, говорят, не очень благоприятно сказался на урожае тропических фруктов. Владельцы мандариновых и лимонных садов, а также плантаций хурмы не смогли вовремя провести весенние агротехнические мероприятия. С дефицитом осадков также связывают нынешний урожай, который несколько уступает урожаю предыдущих лет. Мандарины, сбор которых идёт в эти дни, мелкие. Даже в Новом Афоне, где относительно молодые сады и всегда благоприятная погода, урожай также скромен.
О состоянии дел рассказал абориген из Гагр по имени Адгур, размышлявший вслух:
– Год трудный, поэтому выручки мало. Спасибо России, что помогает нам реализовать свой исконный товар. Помогает врачами, – перевел он тему с мандаринов на "ковидную", и снова вознес свои молитвы во имя России:
– Приехали, развернули госпитали, не дали умереть моим дяде и тете, брату и двум соседкам. А двоюродного брата спасали в Сочи и, знаете, спасли. Здоровья всем, кто нас лечит, кто в трудную минуту оказался рядом... – без остановки лились потоком слова благодарности...